Задумал я тут написать сценарий великого кино о великой войне. Надеюсь всучить этот сценарий чувакам, отвечающим за кинематограф в Великобритании. Если у них за кино отвечают такие же мерзавцы как и у нас, то купят обязательно. В общем, читайте краткое содержание «Возбужденные солнцем- 2» За написание "Манифеста просвященного консерватизма" для Великорбритании я сяду сразу-же как только закончу с этой гадостью. Потому как нельзя делать две подлости одновременно.
Сцена первая
Трущобы Манчестера. Великая депрессия! Герой англо-бурской войны, депрессированный Серж Кат доедает дохлую крысу. Неожиданно звучит воздушная тревога и начинается налет «ФАУ-2». Страшные разрывы сотрясают весь город, в воздухе летают обломки кирпичей, полыхают дома, в узких грязных улочках мечутся перепуганные люди. Товарищ Ката, проглатывая, последний кусок крысы возмущенно кричит:
- Это что ли Битва за Англию? Мы ради такой ПВО крыс ели и налоги платили? Этот жирный с сигарой нам за все ответит!
В одной из горящих квартир лежит пожилой парализованный инвалид. Все его родные ушли на демонстрацию в поддержку прав человека в Советском Союзе. Огонь подбирается к несчастному. Задыхаясь, инвалид смотрит на портрет Черчилля. Ослабшей рукой умирающий грозит портрету «этого жирного с сигарой».
Сцена вторая
Дюны Дюнкерка. Серж Кат лезет на санитарный лайнер «Боливар», прикидываясь раненым. С криком: «Месье, месье!», следом за Катом на борт ползет французский солдат. Кат оглядывается на пляже остаются еще несколько сот французских солдат. Они все молодые, в новой парадной форме с винтовками Лебеля с грозными саблеобразными штыками.
- Отплываем? – спрашивает шкипер. – «Боливар» не вынесет…
В глазах Ката слезы. Он кивает и тычком ботинка в физиономию француза, сбивает того на землю. Лайнер отплывает, в тот же момент на берегу появляется немецкие танки. Французские солдаты пытаются закопаться в песок, но немецкие танки их находят и давят. Взгляд камеры прикован к телу молодого француза, которого корежит железо траков. Мясо, кровь, рваное тряпье…
Искаженное невыносимой мукой лицо солдата, кричащего:
- Будь же проклята ваша демократия!
Неожиданно над лайнером начинает кружить «штука». Летчик видит Ката и решает справить большую нужду прямо тому на голову. Он снижается и вывешивает зад. Кат обрадовано спешит этот зад поцеловать. Зад немца ударяется о лоб Ката, гремит взрыв. За кадром звучит грустная музыка по всем жертвам демократии!
Сцена третья
Пески Киренаики. По барханам медленно ползут британские «Матильды». В их могучем движении отражается вся сила, вся мощь Британской империи! Неожиданно на горизонте появляется раздолбанный броневик под парусом. Парус красного цвета и посредине полотнища нацистская свастика. Британские танки замирают. Потом открываются люки и из машин выскакивают танкисты.
Камера следит за лицом одного из них. Оно искажено страхом. Из перекошенного рта доносится вопль:
- Это Роммель! Нас подставили! Будь же проклят жирный с сигарой вместе со своей демократией!
Честные, но обманутые британские войска бегут. Солнце пустыни их не щадит. Они падают и умирают от обезвоживания. Ветер стихает. Парус немецкого броневика повисает. Роммель выбирается из броневика и с грустью смотрит под капот.
- Эх, сейчас бы канистру с бензинчиком! – мечтает он. – Иначе придется ждать ветра!
Сцена четвертая
Тропическое солнце Сингапура, английские солдаты выглядывают в щель амбразуры ДОТа на штурмующих японцев. Японцы страшны. Их трое. Они одеты в лохмотья. У них белые повязки смертников. В руках японские сабли.
- Не стреляйте! – говорит английским солдатам офицер. – Это смертники. Они хотят чтобы их убили. Но мы не будем стрелять. Мы не будем помогать врагу!
Японские солдаты забираются на ДОТ, тычут саблями в амбразуры, кричат «банзай» и другие страшные ругательства.
Боевой дух британцев падает.
- Великий Кромвель оставил нам Грандбританию, а мы ее проср..и! – говорит английский офицер и пускает себе пулю в лоб.
Возле другого ДОТа драма: молодой английский солдат наступил на противопехотную мину и взрывом ему оторвало мошонку. Его перевязывает, специально приглашенная для этой роли Надя.
- Говорят, что когда это дело оторвет на баб не тянет! – размышляет раненый. – Давай проверим?
Он просит показать Надю сиськи. Надя показывает. Кастрированный боец вздыхает:
- Либо сиськи у тебя – фигня, либо уже подействовало.
Сцена пятая
Центральная Франция. Немцы приближаются к Парижу. Они заходят в дома и раздают детям конфеты. Однако, французы все равно убегают от них как сумасшедшие. Правда, некоторые, опомнившись поворачиваются идут навстречу немцам с возгласом: «Хайль Гитлер!» Немцы пугаются и расстреливают.
Тупой зуав в это время минирует мост. Он сидит под мостом, приматывает провода к динамиту и заглядывает под юбки мадмазелям.
Он слышит как вдали французский офицер призывает других зуавов на защиту Парижа.
Зуав усмехается:
- Защитим, защитим. Когда президентом станет еврей, а арабы – парижанами…
Он подрывает мост. Замедленный показ. Камера следит за объемным задом мадмазели в розовых рейтузах, взлетающего над мостом и с шумом ударяющимся о воду…
THE END
Титры…
